Здравствуй, милая Чармейн. Я давно собирался поведать тебе о своих чувствах и вот, как видишь, решился. Наверное, ты тоже считаешь, что признаваться в любви, не указывая имя, глупо, но я просто хочу сделать тебя немного счастливее. Кое от кого я узнал, что ты хочешь быть нужной, и вот, я решил дать тебе знать, что ты мне нужна. Я наблюдаю за тобой уже несколько лет, за это время я так хорошо изучил тебя, ты себе даже не представляешь. Ты не думай, я не маньяк. Просто когда любишь, незаметно для себя начинаешь следить за жизнью любимого тобой человека. Я знаю, что сейчас ты немного обескуражена тем, что кто-то за тобой следит, но готов поспорить, что когда ты дочитаешь это письмо до конца, у тебя останутся только положительные эмоции. Наверное, ты думаешь: «Почему я?» Я влюблен в тебя не только из-за внешности, хотя ты несомненно прекрасна… Ты похожа на ребеночка , хоть ты это и отрицаешь. Длинные русые волосы, пухлые губы, серо-синие глаза… По-моему, ты прекрасна. А твоя улыбка просто сводит меня с ума. Я знаю, что сейчас, читая это, ты улыбнулась и слегка наклонила голову вправо. А теперь посмотрела по сторонам и посмеялась над собой. Ты даже не представляешь, насколько хорошо я выучил твои привычки. Как ты кусаешь губы и ломаешь пальцы, когда нервничаешь, постоянно поправляешь волосы, даже когда они идеально лежат… Не любишь себя не накрашенную, а зря. Твои очаровательные черты лица и по-детски наивная улыбка компенсируют все мелкие недостатки, если у тебя такие вообще есть. Ты стала очень дорога мне. Я люблю сложных девочек. Я не люблю божих одуванчиков, а ты им не являешься и ты это знаешь. Ты вспыльчива, иногда высокомерна и хладнокровна. Что ж, гены. Да и отец с детства готовил тебя к Слизерину, воспитывал, чтобы ты была одной и своих. Откуда я их это знаю? Я же говорю, я знаю все. Ты стала родной для меня. Засыпая и просыпаясь, в первую очередь я думаю о тебе. Мне нравится наблюдать за тобой, когда ты злишься. Ты можешь сказать что-то не подумав, ссорившись с подругой, и тут же, осознав свою ошибку, извиняешься. Я знаю, что извиняться трудно для тебя, что ты извиняешься только тогда, когда действительно неправа.  Я уважаю твою умеренную гордость и твою прямолинейность. Осталось очень мало человек, которые высказывают в лицо все, что думают. Но у тебя есть еще один плюс: ты делаешь это негрубо – так, чтобы человек не обиделся. Хотя бывают индивиды, которые выводят тебя из себя, и уж тогда-то им не поздоровится от твоего колкого язычка. Ты умеешь постоять за себя, и я ценю это. В наше время стало много самостоятельных девушек, ты – одна из них. Но ты умеешь быть слабой, когда нужно. Ты не пытаешься казаться тем, кем ты не являешься. Ты вообще какая-то волшебная. Не верится даже, что ты существуешь. Будто я пишу это плоду своего воображения. Я уверен, что ты сейчас думаешь, что так оно и есть, что я заблуждаюсь в тебе, что я сам придумал тебя. Может быть это и так, но, получив это письмо, я уверен, ты будешь стараться подходить под его описание. Сейчас ты удивленно приподняла бровь, как ты делаешь всегда. Вот видишь, я же говорил, что знаю тебя, хоть ты в это и не можешь поверить. Мне очень горько, что мы никогда не будем вместе. Дело в том, что я трус. И я не достоин быть с такой, как ты. Ты слишком хороша  для меня, я просто не смог бы, ибо рядом с тобой чувствовал бы себя ничтожеством. Я не преувеличиваю. Ты статна и даже в некотором роде высокомерна, не каждый осмелится заговорить с тобой. Уж поверь, я вижу, как многие хотели бы с тобой подружиться, но думают, что ты их не примешь. Может быть, они и правы. Ты очень требовательна к людям, которые окружают тебя, чужих ты в свой круг не пустишь. Поэтому я даже не стану пытаться, знаю, что ты меня отвергнешь. Тебе сейчас кажется, что я давлю на жалость, но нет, ты просто не стала бы общаться со столь слабым человеком, как я. Ты сильная и тебя окружают такие же сильные люди, как ты. Даже если бы мы и познакомились с тобой, я бы не стал для тебя родным, увы. В тебе нет того инстинкта, как в большинстве девушек, когда они хотят оберегать более слабых. Ты привыкла проводить отбор. Прости, если я задел тебя своими словами, я говорю это не со зла. Просто хочу, чтобы ты понимала,  что в этой жизни ты не пустое место, как ты думаешь. Ты хочешь быть более уважаемой в обществе, но поверь, ты уже этого добилась. Многие равняются на тебя. Так что позволяй себе хоть иногда расслабиться, пожалуйста. К чему я это говорю? Просто мне будет очень жаль, если когда-нибудь ты захочешь плакать, а у тебя не получится. Уверен, хоть раз уже так было. Поэтому плачь пока не поздно, плачь. Милая Чармейн, теперь ты знаешь, насколько ты мне дорога, ты заняла самое главное место в моем сердце… Нет, все сердце! Там больше не осталось места ни для кого другого. Наверное, когда-нибудь я женюсь, у меня будут дети, но даже тогда я буду хранить в своем сердце твой образ…
На веки твой, Н. В.

01.09.91
Мое имя Чармейн Галбрейт, на данный момент мне 11 лет. Я до сих пор не до конца понимаю, зачем начала вести этот дневник, но что сделано, то сделано. Пишу я просто, чтобы поделиться своим счастьем, поскольку сейчас мне больше поделиться не с кем. Ни за что не угадаете, где сейчас я. Не так давно мне пришло письмо, которого я так ждала. Оно повествовало мне о том, что я официально зачислена в школу магии и волшебства Хогвартс. И вот я уже по пути туда. Со мной в купе сидят еще несколько девочек, которые без умолку болтают. Возможно, я бы подружилась с ними, но… наверное их примут на факультет Гриффиндор, а значит мне нет смысла с ними даже знакомиться. Почему? Да потому что мой отец пророчит мне, что меня непременно примут на Слизерин. Хочу ли я поступить туда? Очень. Папа рассказывал, что оттуда выходят самые великие волшебники. А вот мать хочет, чтобы меня зачислили в Гриффиндор. Не знаю. Может быть там тоже здорово, но Слизерин манит меня больше. Папа с мамой часто ссорились из-за того, кем мне быть. Будто не мне решать! Ужасно раздражает… Впрочем, мы уже подъезжаем, напишу позже.
Та-да-да-дааам. Меня приняли на Гриффиндор. Очень расстроилась, но надо искать светлые стороны… Правда пока что я их не вижу. Интересно, как отреагирует отец, когда узнает. Шляпа некоторое время колебалась, думая, куда меня определить.. до сих пор не понимаю, почему она выбрала Гриффиндор. Наверное, это предначертано мне судьбой.

14.03.94
О нет, кажется, Матиас влюбился! В некую Анну, которая на курс его старше. Я, как лучшая подруга, пытаюсь объяснить, что она ему не пара, но он меня абсолютно не слушает… Господи, да она ведь меркантильная стерва! И что он в ней только нашел? Шлет ей подарочки, записочки… а взамен получает лишь надменный взгляд. Ну как он не понимает,  что… Боже, что я вообще сюда пишу, надо пойти и поговорить с ним!
Поговорила с Матиасом… Плачу навзрыд от обиды… Попыталась ему объяснить, что Анна вращается в других кругах, что поклонников у нее предостаточно и что она вряд ли обратит на него внимание… На что Матиас заявил мне, что я просто сама в него влюбилась (мол, он это уже давно заметил) и просто его ревную. Господи, как мне обидно! Может быть потому, что он прав?.. До сих пор я этого сама не осознавала, но похоже, что это так. Но в любом случае лучшего друга у меня больше нет. Не дай Бог увидеть его разгневанное лицо в тот момент, когда он кричал на меня… Я этого никогда не забуду и не прощу.

01.06.94
Долгожданные каникулы! Очень устала за эти пол года… С Матиасом не помирилась и не собираюсь, зато он начал встречаться с Анной. Уж не знаю, что он для этого сделал, но выглядят они как парочка. Может быть, я ошибалась насчет нее? Со мной такое часто бывает. Тем более, что я действительно приревновала. Может, стоит извиниться перед Матиасом?.. Нет, пожалуй, нет. В конце концов, он тоже хорош. Наорал на меня, унизил, несмотря на то, что я была его лучшим другом. Ладно, прочь мысли о Матиасе. Это лето я проведу с толком и весело.

14.12.96
О Боже, кажется, я влюбилась… Он самый прекрасный парень на свете: высокий, стройного телосложения, светловолосый с карими глазами, он сразу меня покорил. Учится он на Слизерине, но я даже не знаю, как его зовут. Уже почти весь Хогвартс знает, что я сохну по нему, виной всему мой длинный язык. Когда я влюблена, рассказываю об этом всем, прекрасно зная, что ничем хорошим это не закончится… Ну да ладно, будь, что будет.
Сегодня на уроке зельеварения мы обменивались заигрывающими взглядами. Кажется, я ему тоже приглянулась. По крайней мере, его взгляд на мне я ловила очень часто. А может быть до него уже тоже дошли слухи, что я к нему неравнодушна. Неважно. Главное, что он меня заметил.

17.12.96
О, аллилуйя! Я познакомилась с ним! Его зовут Мэтт…и он невероятно прекрасен. Случилось это довольно банально, но приятно, что мне не пришлось знакомиться с ним первой. Видимо, эти три дня он ко мне приглядывался, потому что я постоянно ловила на себе его заинтересованные взгляды. А сегодня он сам подошел ко мне, когда я одна сидела в коридоре и что-то записывала. Честно говоря, я не сразу заметила, что он стоит прямо передо мной, но когда подняла глаза, обомлела. Он не стал говорить банальных фраз, просто сказал, что до него дошли слухи, что я к нему небезразлична, и сказал, что я ему тоже приглянулась. Оказывается, он даже знал, как меня зовут. Это так мило. Мы договорились с ним встретиться завтра вечером. И да, это будет свидание. Удачи мне.

01.01.97
Как же долго я сюда не писала… Ладно, начну с самого начала. С того дня, как мы познакомились с Мэттом, мы практически не разлучались. Свидание, которое он назначил мне, прошло на «ура». Он устроил настоящую романтическую прогулку, а то, что в это время их Хогвартса выходить было уже запрещено, только прибавляло адреналина. И эту ночь мы провели с ним вместе. Ну, что сказать, это было действительно волшебно. А утром следующего дня я проснулась в цветах в прямом смысле этого слова. В моей руке лежала записка, гласящая, что он хочет со мной встретиться сегодня наедине. Я была на седьмом небе от счастья, да что уж там говорить, я даже абсолютно забыла про Матиаса, хотя раньше вспоминала о нем чуть ли не каждые пять минут. Итак, наступил вечер. Я ждала Мэтта снаружи замка, но он не пришел. Меня это напугало и расстроило. Также он не появлялся ни завтра, ни послезавтра.. Словно в воду канул. В школе я его тоже не видела. Объявился он только 31 декабря. Я увидела его в коридоре, вел он себя как обычно. Когда я попыталась выяснить, в чем дело, он грубо ответил, чтобы я отстала. Я была поражена, но не оставляла его. Тогда, в конце концов, он схватил меня за плечи и затащил в какую-то темную коморку. Увидев его лицо в темноте, я вздрогнула. Оно напомнило мне Матиаса, но было страшнее в миллион раз. Тогда он, сжимая мои плечи и тесно прижимая к стене, сказал, что вообще не должен со мной общаться. Что тогда он это сделал только из-за забавы, на спор с друзьями, что он сможет окрутить любую гриффиндорку. А тут так получилось, что я как раз по нему сохла. В общем, уже весь Хогвартс знает, что мы с ним переспали. И он даже ликовал по этому поводу, пока это каким-то образом не дошло до его родителей, которые были хоть и слизеринцами, но честными, правильными людьми. Да и к тому же они считали смешение слизеринцев с гриффиндорцами недопустимым. Объяснял он все путанно, но то, что я услышала, повергло меня в шок. Мной просто воспользовались. Отвесив ему звонкую пощечину, я получила от него ответную в сотню раз сильнее. От нее я даже отлетела в другой угол комнатушки. После этого он вышел, а я так и осталась там одна. Я сидела, тихо всхлипывая, по щекам текли слезы, как бы я ни пыталась их остановить. Мне было ужасно больно. Душевно. И эта душевная боль заглушала физическую. Но я сильный человек. И я понимала, что никто не должен знать о том, что произошло, хотя это было довольно трудно, ведь уже все знали, что мы с ним переспали. Слухи по Хогвартсу быстро расходятся, так что уже наверняка много человек знало, что он меня бросил. Не желая больше об этом думать, я поднялась и вытерла слезы. Щека ужасно горела от пощечины, но мне было не до этого. Осторожно выйдя из коморки, я направилась в свою комнату. В коридоре было не людно, но все, кто видел меня, смотрели как-то косо. Впрочем, оно и понятно. Вид мой оставлял желать лучшего. Это я поняла, когда уже в своей комнате посмотрелась в зеркало. Я была вся, с опухшими заплаканными глазами и пунцовой щекой. Когда я увидела это зрелище, пошатнулась. Сил плакать уже не было, мне просто хотелось вырубиться, забыть о реальности. На столе у своей соседки я обнаружила баночку с какими-то таблетками. Не помню, о чем я думала в тот момент,  но по-моему я проглотила все. И тут же, с каким-то удовлетворенным чувством, я направилась куда-то. «Куда-то» я не дошла, свалившись прямо в коридоре. Мне стало ужасно плохо: меня тошнило, на глаза наворачивались слезы, в голове шумело, в глазах темно и какие-то белые круги… Я вырубилась. Очнулась я сегодня в Хогвартской палате, и рядом со мной сидел Матиас. Оказывается, он услышал, что Мэтт сделал со мной, набил ему морду и побежал искать меня. И (о чудо!) он меня нашел. Мне несказанно повезло, что меня успели откачать. Когда я очнулась, Матиас без отрыва смотрел на меня. В его глазах читалась такая боль… Он судорожно начал извиняться передо мной, по-моему, я даже видела скупую мужскую слезу, он говорил, что ужасно боялся, что потерял меня…и извинялся, извинялся за ту нелепую ссору, которая произошла несколько лет назад. Потом он начал ругать меня за неосторожность. Говорил, что я прошла по стандартному сценарию. А ведь и правда… слизеринский парень плюс гриффиндорская девушка равно стандартному разводу. Эх. Матиас – все для меня. Невероятно счастлива, что мы помирились, что теперь он снова есть в моей жизни. О, а вот и он пришел…